— До шестнадцати. Мы старались, чтобы он побольше узнал о своих индейских предках. Даже возили несколько раз в резервацию у озера Пирамид. Посмотрите вон на ту фотографию. Там Джек с самим Питером Белым Облаком. Питер тогда возглавлял племя. Большая «шишка».
— Белое Облако еще жив?
— Нет, умер несколько лет назад.
Берк встал, чтобы получше рассмотреть фотографии. На стене висела и карта Соединенных Штатов, разрисованная от руки. Разные цвета показывали, как с каждым десятилетием американской истории сокращался размер принадлежащих индейцам земель. В итоге остались только разрозненные островки резерваций.
— Карту Джек сам рисовал, — пояснила Мэнди. — Индейцы и по сию пору страдают. Конечно, право иметь казино в резервациях немного поправило экономическую сторону их жизни, однако они так и остались самыми обездоленными, а также наименее здоровыми и образованными в этой стране. — Она опять вздохнула и тут же бодро улыбнулась. — Ну ладно, разворчалась старуха.
— А что случилось с Джеком в шестнадцать лет?
— У мужа определили неизлечимый рак. Я это скрывала. И без того мы были очень старыми, когда нам дали Джека: мне было пятьдесят пять, Алану шестьдесят. Могли отобрать — мол, с тебя песок сыплется, муж тяжело больной… Ну и случилось: проведали и отобрали. Такие у нас законы.
Берк выразил свое сочувствие.
— Джек не хотел уходить. Мы стали для него по-настоящему близкими людьми. И он знал, как трудно будет мне одной ухаживать за умирающим мужем. Так и вышло — пришлось моему Алану доживать не дома, а в хосписе… Джек рвался убежать из новой семьи, но я уговорила его потерпеть немного. Ведь такой побег считается уголовным преступлением. Будет пятно в биографии, как у какого-нибудь отпетого хулигана! А Джек уже мечтал о хорошем университете. Новая приемная семья, даром что религиозная, оказалась сносной. Правда, много детей и своих хлопот, но в этом возрасте Джек уже не нуждался в особом внимании, он был очень самостоятельный и целеустремленный мальчик. По выходным мы с ним ходили к Алану — сперва в больницу, потом в хоспис.
— А после смерти Алана Джека вам не вернули?
— Нет. Сказали, что старая очень.
— Впрочем, он вскоре уехал в университет, да?
— Я так гордилась им! И приняли, и даже стипендию положили! Он и в школе учился замечательно, а в университете им нахвалиться не могли — грамотами засыпали. Даже денежные премии давали! Ну а потом он фирму основал, чтобы свое великое изобретение продвигать. Земли под ногами от счастья не чувствовал! Обещал мне новый дом, настоящий. Я только отмахивалась: на что мне, я с непривычки в нем заблужусь! Его радовала сама возможность отблагодарить меня… и вообще делать людям добро. Он ведь до тюрьмы был совсем другой, мой Джек! Мухи не обидит. А теперь, если вы правду рассказываете…
— Я не хотел вас огорчать. Но я почти совершенно уверен: Кулпепер — его рук дело.
Старушка тихо ахнула.
— Вы правильно сказали: с его умом и железной волей он в состоянии причинить много бед, — продолжал Берк. — И я опасаюсь, что Кулпепер — только начало.
— Боже мой, Боже мой… — запричитала старушка. — Чем же я могу помочь? С человеком, о котором вы говорите, я незнакома. Я помню прилежного и доброго мальчика, потом энергичного и трудолюбивого студента. Даже в зале суда он был другой, какой-то чужой, окаменелый… А теперь столько месяцев на свободе, уж позвонить-то он мог…
— Но если он все-таки объявится…
— Да-да, конечно, я вам сообщу. Оставьте номер своего телефона.
Берк написал на листке из блокнота свой дублинский номер.
Когда они прощались, Мэнди, которая держалась молодцом во время всего разговора, вдруг расплакалась.
— Если Джек что-нибудь… планирует, — сказала она, — то я догадываюсь, когда это случится.
Берк широко распахнул глаза.
— Когда? И откуда вы знаете?
— Двадцать второго июня. Для индейцев это очень важная дата. День солнцестояния. День Танца Солнца. Для большинства племен — главный праздник года. Белое правительство в девятнадцатом веке запретило Танец Солнца. Я знаю, потому что Джек писал в школе сочинение на эту тему. Он говорил: отобрать у индейцев Танец Солнца — все равно что христианам запретить справлять Рождество!
— А почему этот праздник запретили?
— Некоторые племена имели довольно грубые обычаи: самоистязание, жертвенные животные, пенис быка на шесте как символ плодовитости и плодородия… Тогдашним белым это казалось возмутительным варварством. И потом пляски до изнеможения, пение, барабаны бьют — опять же непросвещенная дикость… Словом, если Джек задумал мстить, то он наверняка выберет именно эту, глубоко символическую дату.
Берк нахмурился. На календаре было тринадцатое июня.
Мэнди угадала, о чем он думает, и, вытирая слезы платочком, добавила печально:
— Да, остается меньше десяти дней…
Сан-Франциско ночью. От его вида дух захватывало.
Въезжая в город, Уилсон искренне любовался им. Огни подчеркивали холмистый ландшафт, небоскребы смотрелись сказочно, мосты были в гирляндах света, а фары и задние фонари машин служили дополнительным текучим украшением сбегающих к заливу улиц. И чем ближе был центр, тем эффектнее сочетались краски, тем величественнее смотрелся ночной абрис дивного города.
Сан-Франциско обязан своей красотой, конечно, прежде всего вознесенностью над морем, но именно современные технологии дают ему такое великолепие ночью. И одним из отцов этого волшебства был Тесла: благодаря в том числе и его изобретениям стала возможна первая городская иллюминация — в знаменитом Белом Городе на Чикагской всемирной выставке.