Танец духов - Страница 30

Словом, вилла была абсолютна безопасна в рамках той относительной безопасности, которая возможна в городе, бывшем не первый год излюбленным местом для тайных слетов-совещаний исламских террористов всего мира. Поэтому Андреа явно не грозила судьба Уильяма Бакли, главы бейрутской резидентуры, которого в восьмидесятые годы похитили прямо у порога его дома.

Фотография Уильяма Бакли в серебряной рамке стояла на туалетном столике в ее спальне. Рядом со снимками самых близких ей людей: мать и отец, сестра, племянница и, конечно, Билл (чуть в сторонке, но тоже на важном месте). Любой посторонний, видя портрет Бакли в таком окружении, принял бы его за родственника Андреа, ее мужа или возлюбленного. На самом деле она с ним знакома никогда не была, и снимок покойного служил для повседневного напоминания о том, как поступать не следует.

За те четыре месяца, что она работала шефом куала-лумпурской резидентуры ЦРУ, Андреа не раз вспоминала о судьбе Бакли. Самозабвенный патриот, который даже в свободное время трудился над миниатюрными диорамами, посвященными эпизодам американской войны за независимость, он был вынужден большую часть жизни провести за пределами родины — его перебрасывали из одной неспокойной мусульманской столицы в другую, еще более взрывоопасную. Он был среди первых борцов с еще только нарождающей «Аль-Каидой».

У этого малоулыбчивого и наглухо закрытого человека не было своего дома в Штатах. В свои редкие наезды на родину он снимал номер в дорогом отеле в центре Вашингтона.

Андреа понимала, что Бакли был худшим врагом самому себе. Внимательно перечитывая в архиве его секретные донесения, она не могла не видеть, что именно гордыня и бессмысленное молодечество сделали его легкой добычей для террористов. В городе, где не утихала партизанская война, где минометные перестрелки были будничным делом, а на близкие очереди из автомата ко всему привычные местные жители и ухом не поводили, — в этом разодранном надвое и политом кровью многострадальном городе Бакли выбрал местом жительства пентхаус в Западном Бейруте. Пентхаус! В обычной многоэтажке (к тому же и без гаража)! И в западной части города! Сказать, что это было опрометчивым решением, значило ничего не сказать.

Так называемая Зеленая линия разделяла город на две части: христианскую и мусульманскую. Христиане на востоке. Мусульмане на западе. Зеленая линия не была ни зеленой, ни линией. Это была мрачная широкая нейтральная полоса из разрушенных зданий и изъеденного бомбами асфальта. В Западном Бейруте, стало быть, молились исключительно Аллаху.

«Чем он думал, этот вроде бы многоопытный разведчик?» — снова и снова удивлялась про себя Андреа. Американцу, который практически не скрывал, чем он занят, жить в пентхаусе в Западном Бейруте — все равно что поселиться в палатке между траншеями воюющих сторон.

Переходя из одной асаны в другую, Андреа с бесстрастной грацией выполнила Приветствие Солнцу, воздев голову в сторону башен Петронас. «Ах, Бакли, Бакли!.. — думала она. — И что тебе было играть в крутого, когда ты действительно был крутым? Перед кем ты щеголял своим заносчивым бесстрашием?» Агент ЦРУ номер один на Ближнем Востоке расхаживал по обуянному гражданской войной городу без телохранителя, не говоря уже о постоянной машине сопровождения!

Ну и кончилось тем, чем должно было кончиться. В одну минуту.

Свою бежевую «хонду» Бакли простодушно парковал у кромки тротуара на улице Таннухиин — возле многоэтажного дома, на верхушке которого был его пентхаус.

Однажды он привычно сел в «хонду», чтобы ехать в офис. Через десяток метров дорогу внезапно блокировал белый «рено». Из «рено» выскочили двое с автоматами. Крича угрозы на арабском, они выволокли Бакли из его машины и втолкнули в «рено», пинками заставили лечь на пол, прикрыли одеялом и велели помалкивать — иначе ему крышка.

Уже через несколько минут машина была на прибрежном шоссе и затормозила у исламского контрольно-пропускного пункта. Охрана и террористы быстро перемигнулись, и «рено» рванул дальше. Бакли спрятали в районе трущоб: приковали с завязанными глазами к кольцу в бетоне — в подвале без окон.

Согласно донесению одного агента «Хезболлы», Бакли допрашивали и пытали в течение нескольких месяцев. Пытали под надзором палестинского врача; тот дозировал препараты, которые развязывают язык, и следил, чтобы заключенный не отбросил коньки раньше времени.

Вопросы задавали в основном об операциях ЦРУ в Ливане — в том числе о похищениях и убийствах, которые управление перепоручало своим людям в ливанской армии и христианским повстанцам.

Но допросы не могли не коснуться и прежней деятельности Бакли. Он работал в Египте и Сирии, а еще раньше отвечал за подготовку агентов для работы на Ближнем Востоке. Одно лишь личное и поименное знание массы американских шпионов безоговорочно исключало его засылку в этот регион. Попади он в руки врага, современные методы допроса быстро вытряхнули бы из него всю информацию, и ближневосточная американская агентурная сеть полыхнула бы как паутинка. Однако специалистов не хватало, и элементарными мерами безопасности пренебрегли.

Когда труп Бакли подкинули американцам, было трудно установить, от чего он умер: от пыток или от жутких условий заключения. Осталось неизвестным, где именно его держали и сколько раз перевозили.

Андреа случалось читать отчеты о похищенных американцах, которых перебрасывали из одной темницы в другую предельно бесчеловечным способом. Скажем, в тесном ящике под днищем грузовика, где они дышали пылью и ядовитыми бензиновыми испарениями.